Улица Чехова, дом №376.

Фото 2010г.

Дом в центре - это восьмиквартирный шлакоблочный дом, в котором в 1954 году получил квартиру №3 на втором этаже инженер-строитель Болтенко Г.А. ( На фотоснимке видно только окно кухни - крайнее слева на втором этаже). В этом доме его семья прожила с 1954 по 1970 год. В квартире было две комнаты и кухня. В одной комнате - проходной - жили Георгий и Клавдия, а в комнате поменьше, с балконом, проживали Афанасий и Мария Болтенко (до 1964 года, когда они купили кооперативную квартиру) с Сергеем.
  Этот дом был одним из нескольких домов небольшого микрорайона, ограниченного улицами Чехова-Лобова-Ленинградской-Воскова. Отопление поступало от отдельной котельной, водопровода и канализации не было. Водопроводная колонка имелась одна на все дома, и иногда там выстраивалась очередь за водой. А когда вдруг случалась аврия и воды не было, то жители бродили по окрестностям в поисках действующей колонки и таскали воду за километр или более! Канализацию заменяла выгребная яма прямо под окнами кухни, в которую вела труба от стульчака в туалете. Из этой трубы, как из вентиляционной шахты, всегда несло холодом и вонью. На кухне хозяйничала Мария Константиновна, затопив печь. Холодильника не было, зимой его заменяла форточка, в которую в авоське вывешивали продукты, а летом и этого не было.
  Но через несколько лет в дом провели водопровод, что было фантастично - не надо было таскать воду.
  Запомнилось, как Афанасий Федотович по вечерам перед сном, читал мне, внуку, стихи Лермонтова, которых он знал множество, или что-нибудь рассказывал интересное.
  Особо запомнилось стихотворение "Спор":

	Как-то раз перед толпою
	Соплеменных гор
	У Казбека с Шат-горою
	Был великий спор.
	"Берегись! -- сказал Казбеку
	Седовласый Шат,
	-- Покорился человеку
	Ты недаром, брат!
	Он настроит дымных келий
	По уступам гор;
	В глубине твоих ущелий
	Загремит топор;
	И железная лопата
	В каменную грудь,
	Добывая медь и злато,
	Врежет страшный путь...

  Стихотворение звучало в полной темноте, я живо представлял происходящее и впитывал музыку поэзии. Впоследствии я умудрялся читать книжки, закрывшись одеялом с головой и включив фонарик. Заложил тягу к книгам, конечно же, мой дедушка!